Этим случаем со мной поделился еще в детстве дедушка, человек, к слову, весьма скептически относившийся ко всему паранормальному и вообще различным страшным историям.
С самой юности дед был первым парнем на деревне. Он никогда не отличался завидной красотой, статностью или удалью. Было у него другое, но не менее важное качество – Алексей (так его зовут) мастерски играл на баяне. Ни один праздник не проходил без деда и его инструмента. В одно время из-за этого он даже стал пить лишнего – как откажешься, когда все время наливают – даже чуть не развелся с бабушкой, но потом судьба выправилась, обошлось, так сказать.
Дед и ныне здравствует, хотя баян в руки почти не берет. А эта страшная история произошла, когда ему было лет тридцать пять или около того. Стояла тогда на дворе зима, не слишком лютая, но все же не та теплынь, которая у нас теперь в январе бывает. Дед сидел дома, когда к нему постучали. На пороге стояли два парня.
Возрастом они были чуть постарше, хотя одеты были странно – в теплые полушубки, которые распахнули – словно на улице весна. Под ними рабочая неприметная одежда. Странность была в том, что, как оказалось, они со свадьбы и заболел у них гармонист. Вот и услышали о дедовом мастерстве, поэтому сразу к нему.
Парни были не местные, скорее всего с соседней деревни. Так тогда решил дед. Добираться до нее было около восьми верст, не такой уж большой путь. Тем более, на улице не больше минус пятнадцати пятнадцати. Плюс ко всему, заплатить пообещали деньгами, а не водкой, как обычно. Алексей, конечно, тут же согласился. Накинул куртку, повесил баян на плечо и они вышли.
Направились, к удивлению деда, не к дороге, а через поле, в другую часть деревни, самую отдаленную, где стояло всего несколько домов. Прошли их, потом поле, лес, снова поле и подошли к селу. Алексей все удивлялся и вспоминал, что же это за населенный пункт, гадал, как он проморгал, что они повернули. Парни зашли в первый, самый большой дом, дед последовал за ними.
Там уже вовсю гуляли, кричали, пили. Дед глянул на невесту, да чуть вслух не выругался. Это была Олеся, тридцатилетняя старая дева. Жила она на отшибе в их деревне, поговаривали, что она – то ли ведьма, то ли полоумная. Но особо никто к ней не совался. А оказывается вон как оно – и на такой товар купец нашелся. Жених у нее причем был видный: здоровый, смуглый, с кудрявыми волосами, чем выгодно выделялся на фоне своей невесты – бледной, пуще обычного.
Деду поднесли водки, закуски. Он тогда еще удивился. Выглядело все так, что слюнки потекли, а огурцом беленькую закусил – словно плесенью заел. Видно, передержали в погребе. Ну и решил, пить-есть не будет, как положено – отыграет, деньги получит и домой. Сказано, сделано. Достал баян, да завел плясовую.
Гости словно только этого и ждали, все до последнего танцевать пустились. Даже жених такие коленца выделывал, что Алесей диву давался. «Пляшет, как черт», — даже про себя подумал. Только невеста все на своем месте сидела и смущенно на всех смотрела.
Дед все играл и играл без остановки. Уже руки стало будто жечь, пальцы устали, в отличие от гостей, которые и не думали останавливаться. И тут у Алексея запылала щека. Потом другая. Смотрит – перед ним сосед его, Мишка. Стоит и хлещет его по лицу. Огляделся дед – сидит посреди дорога. Впереди дом той самой Олеси, который на самом отшибе, почти в лесу. Значит он в деревне своей? Ничего понять не может.
Тут заметил, что руки уже так замерзли, что почти шевелить ими не может. Скинул баян, стал тереть их. Мишка свои варежки отдал Алексею. Дед смотрит, а за соседом мотоцикл с коляской милицейский, за рулем участковый их. Стали разговаривать, что и как, почему тут оказался. Дед и рассказал все.
Мишка с милиционером стоят, переглядываются все время многозначительно.
— А мы едем, я слышу, на баяне играют, я так и понял, что ты. Думаю, чего сюда забрался, на отшиб. Не Олеську же помянуть.
— В смысле помянуть? – стало не по себе деду.
— Так преставилась она, вены себе порезала. Я обнаружил, с леса, когда возвращался вот за Георгием Семеновичем и побежал, — кивнул он на участкового. – Похоже, вышла-таки Олеська замуж, но уже за нечистого. Вот ты им и играл.
Дед промолчал, но на душе было погано. Еще несколько дней он ходил, как в воду опущенный, думая, сколько бы еще продержался на морозе, играя на баяне. Но потом потихоньку отошел. Бабушка, к слову, как ни странно, этой страшной истории только порадовалась, потому что дед после этого пить на свадьбах совсем перестал. Так они душа в душу и прожили, пока он не померла четыре года назад. Но это уже другая история…
Автор публикации
Делимся своими страшными историями!
Россия. 
+33